Белые простыни, белая вата,
Белые стены больничных палат.
Белый листочек, руками прижатый –
Девственно чистый, безликий квадрат.
Алое солнце с полотнища флага
Взглядом тревожным приникло к стеклу.
Луч пробирается медленным шагом
По журавлиному чудо-крылу.
Тема надежды и детских эмоций.
Чертит бумагу уверенный сгиб...
В памяти выживших мирных японцев
Снова вздымается ядерный гриб.
Жгучего света поток негасимый.
Тяжких ударов взрывная печать.
Пепел и прах захлестнут Хиросиму,
Станут метаться, скорбеть, излучать...
Сакуры шепчут знакомое имя,
Тянутся гроздья цветочных даров...
Мерно струящийся яд лейкемии
Делает “белой“ девчоночью кровь.
Пулей-мечтой до отказа заряжен
Спаянный с болью мучительный сон –
Выпорхнет тысяча птичек бумажных,
Страшной болезни поставит заслон.
Но истлевает в сгустившемся мраке
Белая искорка черного дня...
Вечный журавлик Садако Сасаки
Новым столетием варварски смят!
Если порядок, законность и разум
Жаждой господства дотла сожжены,
Треснет планета, как древняя ваза,
В огненном шквале Последней войны.
Мир на цепочке активных распадов.
Мертвенным холодом сжата земля.
Вряд ли расслышат за ревом снарядов
Резкий, пронзительный клич журавля...