Татьяна Адмакина и Дмитрий Донской Вопрос - Ответ от г.

Вопрос - Ответ от г. Разводы, отчуждение и издержки нахождения детей в моно-родительских семьях Татьяна Адмакина - Клинический психолог, специалист по семейным кризисам, разводам и спорам по детям Дмитрий Донской - Общественный деятель, отчужденный отец Татьяна Адмакина: К сожалению, до сих пор нет ни одной методики, которая бы измеряла уровень отчуждения. Я даже сейчас не говорю про уровень, хотя бы наличие, чтобы можно было взять методику и сказать судебному эксперту, что вот здесь есть индукция. Пока что я встречаю в текстах только констатацию факта. Да, то есть психолог может написать, что мнение ребенка индуцировано, а как он пришел, к этому выводу, вообще не прописывается. Это большая про проблема, для нас, профессионалов. Это как раз выработка и терминологии, потому что к самому термину отчуждения есть вопросы, да, и я в книге его использую, но в официальных источниках от научных публикаций, и тексты, заключение, я там другие слова, применяю. То есть по поводу терминологии надо договариваться. По поводу методов исследования, диагностики этого отчуждения, в общем, еще работы непочатый край, на самом деле. Дмитрий Донской: Татьяна, такой вопрос, вот от отцов, как судебный спор и судебные конфликты, влияет на психику ребенка? Татьяна Адмакина: Мне кажется, тут достаточно очевидный ответ, ужасно! Я вообще считаю, что семейные споры не должны решаться в судебном процессе, потому, что судебный процесс так устроен, что люди, туда входя, они начинают доказывать свою правоту и очернять оппонента. То есть, это, это не только в семейных спорах, это везде так судебный процесс устроен, а в семейных спорах, это мне нужно доказать, что я хорошая, мама, там, допустим, а папа, он плохой, чтобы ребенка отдали мне. Этот процесс, он начинает затягивать, в эту, бездну, потому, что обе стороны начинают доказывать, собирать доказательства своей «хорошести» и «плохости», оппонента, и это разобщает окончательно людей. Ну и конечно, здесь пострадавший ребенок, который втягивается. Второй серьезный ущерб, который здесь наносится - ребенок становится активным участником родительского спора. Вот поэтому, я думаю, надо другие способы искать. По сути, у нас наша система, она такая состязательная, которая, грубо говоря, стравливает мужчин и женщин, детей, родителей, и по сути, это фактически разделение. Дмитрий Донской: Мне нравится такое определение, ну как нравится, по факту, так и есть - дьявол, в переводе с греческого означает разделяющий, то есть, по сути, наша судебная система, она разделяющая, не соединена, хотя есть технологии в тех же самых, западных странах, где естественно, очень много плохого, и есть очень много хорошего, где можно было бы нами у них поучиться. Есть технологии бесконфликтного выхода из отношений, там и папа и мама, имеют равные права, и презумпцию прав на присутствие жизни ребенка и папы и мамы. А у нас так сложилась (иная) система с семнадцатого (1917) года. Первый указ, который приняла (Александра) Коллонтай, это вот именно декрет о разводе, и потом была внедрена система через комитет «Защиты матерей и детей». Вопрос, от кого защищали, ясное дело, что от отцов. И по сути, эта система, она разделяющая. С недавнего времени, был введен отец в комитет, в Госдуме, и даже патриаршей, комиссия называется, комиссия, патриархия, вот именно по защите материнства и детства. В Конституции, отцовство отсутствует в определенной статье (Статья 38 Конституции Российской Федерации гласит: «материнство и детство, семья находятся под защитой государства»). То есть, по сути, у нас система такая, которая выкинула отцов и из жизни детей. Сейчас в России реально около десяти-одиннадцати миллионов детей-сирот, при живых отцах. И вопрос следующего характера, его задают папы, вот чем губительно для ребенка, безотцовщина. И такая же обратная ситуация в отношении, если без мамы ребенок воспитывается, ну, вообще, у меня есть целый вебинар на тему. Да, именно, чем губительно для психики ребенка, отсутствие отца, и если кому-то нужно, вот мне пишите, я вышлю. Я думаю, что самое губительное, заключается в том, что не происходит сепарация. изначально ребенок рождается, он как бы находится в слиянии с мамой, вот на телесном уровне, и задача отца, это взять ребенка за руку, и повести в мир, вот когда отца нет, этого не происходит, и мы видим там в двадцать, тридцать, сорок лет, людей, находящиеся в созависимых отношениях с матерями. До конца жизни своей, собственно. Которые не стали самостоятельными людьми. И еще, проблема созависимости заключается в том, что выросший ребенок, скажем, ему уже двадцать пять лет, он в слиянии с мамой, и он свой ресурс отдает маме, а задача биологическая свой ресурс направлять вперед. Находясь в слиянии с мамой, противоречит биологическим задачам, любой живой системы. Задача любой живой системы, продолжить род, а мы ресурс туда направляем. Не говорю, что не надо поддерживать родителей в старости, это другой вопрос, я именно про слияние и созависимость.