У самовара я и моя Маша.. граммофон..в ритме фокстрота

Исполняет: Юлия Пивень Слова и музыка Фанни Гордон (Фаины Квятковской) Имя Фаины Марковны Квятковской, уверен, сейчас мало кому знакомо. И не только на Западе, но и в России, где она жила долгие годы поле войны. Зато широко известны её песни: фокстрот «У самовара», танго «Аргентина». Уже более четверти века, как автора этих песен нет в живых, а мелодии и тексты, написанные ею в далёких уже от нас, тридцатых годах прошлого века, звучат на радио и телевидении. А фраза «У самовара я и моя Маша» стала поистине фольклорной. Я познакомился с Фаиной Марковной в Ленинградском комитете профессиональных драматургов, членами которого мы с ней состояли. Тогда Фаине Марковне было уже за семьдесят. Но выглядела статной и красивой пожилой женщиной. К тому времени была уже опубликована в официальной газете «Советская культура» статья, озаглавленная «Полсотни лет «У самовара» – об удивительном долгожительстве этой песни и судьбе её автора. Затем была статья в «Аргументах и фактах» – «Украденная песня». О том, как в течение долгих лет авторство слов «У самовара» приписывалось мэтру советского песенного творчества В. Лебедеву-Кумачу. В те послевоенные годы Фаина Марковна боялась даже заикнуться, не то чтобы вступить в борьбу за свои авторские права с этим поэтом, любимцем советских властей. Тогда это было бы равносильно самоубийству. Лишь в 1979 году её авторские права были восстановлены, и она получила возможность иметь небольшую прибавку к своей скудной пенсии. Помогал ей небольшими деньгами и Комитет драматургов, впоследствии переименованный в Союз литераторов России. И я ежемесячно посещал Фаину Марковну дома, приносил ей эти деньги. Коммунальная квартира, в которой она с мужем занимала две небольшие комнаты, находилась в доме, что на углу улиц Салтыкова-Щедрина и Восстания в Ленинграде. Этот старый дом давно нуждался в капитальном ремонте – тёмный подъезд, обшарпанные стены, лестница с перекошенными ступенями. На двери несколько звонков. Иногда мне дверь открывал кто-то из соседей. Я отмечал тогда, что все они были весьма доброжелательны. В комнатах у Фаины Марковны было светло, чисто и уютно. В гостиной, где она меня принимала, стояло фортепьяно. За чашкой кофе мы беседовали о жизни и творчестве. – Вы знаете, – говорила она, – вот сейчас я, старая и больная женщина, но состояние радости и счастья не покидает меня. Я прожила, хотя и непростую, но интересную жизнь. В молодости в меня влюблялись. Мои песни живут по сию пору и это по-прежнему радуют меня. И вообще, я везучая. Уже то, что уцелела в годы войны, живя в Варшаве, занятой фашистами, о многом говорит. Меня спасла моя польская фамилия, которую дал мне мой первый муж Квятковский, кстати, польский офицер. А моя девичья фамилия – Иоффе, Фейга Иоффе. «У самовара» я написала в 1931 году, шестнадцатилетней девушкой, когда жила с родителями в Польше, в Кракове. Фамилия моего отчима была Гордон. Там я и стала как автор Фанни Гордон. А сама я родом из Ялты. Я спросил как-то у Фаины Марковны, в чём, на её взгляд, состоит популярность «У самовара», фокстрота с незатейливыми мелодией и текстом. – Мне часто задают такой вопрос, – ответила она. – Я думаю, прежде всего, – в юморе, который есть и в тексте, и мелодии. И ещё в ней узнаваемо время – 20-30-е годы. Я ведь написала жанровую песенку для одного из кабаре. Правда, текст был написан на польском языке владельцем этого кабаре Анджеем Власта. И вот эта песенка вдруг стала очень популярной в Польше. В дальнейшем я сделала несколько вольный перевод на русский язык, и эта песня вместе с танго «Аргентина» вышла отдельной пластинкой. В Риге, будучи на гастролях, песню исполнил Пётр Лещенко. Вот и пошла она «гулять» по свету. Надо сказать, что музыку танго «Аргентина» по мелодичности Фаина Марковна ценила выше фокстрота «У самовара». В 1934 году «У самовара» включил в репертуар своего джаза Леонид Утёсов. Откуда ему было знать, что автор фокстрота живёт где-то в Польше и что зовут автора Фанни Гордон. Спросил я также у Фаины Марковны, как она оказалась в Советском Союзе. – Произошло это в 1945-м, когда я узнала, что муж мой погиб. Из Польши я могла ехать, куда угодно. Я знала французский, английский, немецкий. Но я рвалась в Россию, к Сталину… Да, именно, к Сталину. Все его тогда боготворили. Меня советские войска спасли от гибели – гестапо охотилось за мной, а тут пришла свобода. Лишь спустя годы горький вкус этой «свободы» в Советской Союзе я стала ощущать постоянно. Нельзя сказать, что Фаина Марковна жила отшельницей в Ленинграде. Её приняли в Профессиональный комитет драматургов, приходили к ней представители польской общины в городе, музыканты и исполнители, заказывали новые произведения. Она писала музыку к опереттам «Девушка из Шанхая» и «Яхта любви».