Прикольное сочетание! Несу крест спасателя. Внутри чувствую себя жертвой. А задачи реализую как преследователь...

Прикольное сочетание! Несу крест спасателя. Внутри чувствую себя жертвой. А задачи реализую как преследователь. Прилипала Ни у кого язык не повернется назвать меня бесчувственной женщиной, в этом-то и заключается главная беда. Научись я относиться равнодушно к переживаниям окружающих, и жизнь сложилась бы по-иному. А так я превратилась в настоящую развалину, причем не по собственной вине, а лишь из-за неспособности причинить боль любимым людям. Что ожидает меня в будущем? Задаю себе этот вопрос по сто раз на дню. Мне почти сорок, красота увядает на глазах, а если еще сдаст и здоровье — а после всего пережитого в этом нет ничего удивительного, — придется распрощаться с теперешней работой и довольствоваться смехотворным содержанием, что присылает Кеннет. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь! Правда, несмотря на все невзгоды, я сохраняю чувство юмора, и, как бы там ни было, немногие оставшиеся у меня друзья ценят это качество. А еще называют решительной и мужественной. Знали бы они, в каком виде я приплетаюсь домой в конце рабочего дня! Очень часто это происходит после семи вечера, ибо наш босс не обладает такими добродетелями, как чуткость и способность сострадать ближним. Уж можете поверить на слово! Довольствуюсь скудным ужином, а еще надо убраться в квартире, ведь прислуга, что приходит два раза в неделю, всегда умудряется расставить вещи не там где надо. Очередной тяжелый день близится к концу, и я чувствую себя такой измученной и разбитой, что впору только броситься в постель и свести счеты с жизнью. А тут еще вдруг зазвонит телефон, и приходится напрягать последние силы, изображая хорошее настроение. Порой взгляну на свое отражение в зеркале — ни дать ни взять шестидесятипятилетняя старуха: лицо безобразят глубокие морщины, волосы бесцветные и тусклые. Обычно звонит кто-нибудь из подруг и сообщает, что не сможет со мной пообедать в воскресенье, дескать, появились более приятные занятия. А то свекровь начнет жаловаться на бронхит или не слишком ласковое письмо от Кеннета. Как будто мне теперь есть до этого дело! И вот ведь что интересно: никто не спешит отплатить добром за все старания и не желает считаться с моими чувствами. Я из породы людей, кого отец называл козлами отпущения, и, сколько помню, так было всегда, начиная с детских лет, когда они с мамой затевали перепалки, ни дать ни взять — что тебе кошка с собакой, а мне приходилось играть роль миротворца. Никогда не строила из себя умницу. Нет, блестящих способностей у меня нет, однако в делах житейских я неизменно проявляю недюжинный здравый смысл и в результате ни разу не была уволена с работы. Всегда первой подавала заявление об уходе. Но стоит возникнуть ситуации, когда нужно постоять за себя и защитить личные интересы, как в истории с Кеннетом, и снова в который раз проявляется моя полная беспомощность. Тут же, ни слова не говоря, сдаю все позиции. Полагаю, в целом свете нет одинокой женщины, на чью долю выпало столько обид и унижений. Всю жизнь кто-нибудь норовил сесть на шею и использовать в своих интересах. Назовите это судьбой, злым роком или по-другому, но дело обстоит именно так. А все из-за бескорыстия и полного отсутствия эгоистичных побуждений. Взять, к примеру, недавние события. В последние три года я могла в любой момент выйти замуж за Эдварда, однако так и не решилась на крайние меры, заботясь о его интересах. «У тебя жена и успешная карьера, и ты обязан в первую очередь думать о них», — убеждала я. Какая глупость. Попробуйте припомнить хоть одну женщину, которая последовала бы моему примеру. Тем не менее я всегда строго придерживаюсь определенных моральных принципов, и некоторые вещи для меня неприемлемы. Эта черта тоже передалась по наследству от отца. Когда Кеннет меня бросил, я не стала докучать жалобами его друзьям, хотя в течение шести лет прошла через все круги ада. Просто сказала, будто мы не сошлись характерами и его беспокойная натура не могла ужиться с такой домоседкой, как я, что приводило к бесконечным конфликтам. Да и вообще чрезмерное пристрастие к виски едва ли способствует созданию крепкой семьи. Слишком уж высокие предъявлялись требования женщине не самого крепкого здоровья. Приходилось заботиться о нем во время запоев, готовить еду и убирать квартиру, когда я сама едва держалась на ногах. Вот и решила убедить друзей Кеннета, что самый разумный выход в нашей ситуации — отпустить его с миром. Правда, потом я сломалась и пережила полный упадок сил, как физических, так и духовных. Но обвинять Кеннета… Нет, ни за что. Гораздо достойнее безропотно нести свой крест. Впервые я поняла, что люди будут сильно зависеть от меня всю жизнь, когда отец с матерью стали по очереди донимать своими проблемами. Мне было всего четырнадцать лет. И жила наша семья тогда в Истборне. Отец служил в адвокатской конторе и, хотя не являлся партнером фирмы, занимал важную должность, что-то вроде заведующего, а мама вела домашнее хозяйство.