В окружении путина начались «крысиные бои» (2)

Кто первым «сдаст» главу Кремля? Московитская система управления больна и множество факторов указывает на то, что она скоро умрет. Все больше высокопоставленных лиц в московии понимают, что единственная перспектива, которая для них открывается в недалеком будущем – это Гаагский трибунал. Поэтому уже сейчас они ищут пути спасения, бросая все и сбегая на Запад. В Кремле это понимают и все больше закручивают гайки не только простому населению, но и тем, кого раньше считали неприкасаемыми. К чему это приведет - в эфире «[ TV|Апостроф TV]» рассказал московитский политолог и публицист [ Галлямов|Аббас Галлямов]. – Сотрудникам Кремля запретили выезжать за границу даже в командировку. Это произошло после того, как один сотрудник администрации президента РФ выехал в деловую поездку в одну из стран СНГ и не вернулся. Это очередное закручивание гаек? – Да, это еще один дополнительный элемент в рамках общей логики закручивания гаек. Это нельзя рассматривать, как самостоятельное решение с каким-то конкретными целями. Вот когда идет какой-то большой процесс, шаги, предпринимаемые в его рамках, они связаны больше с самой логикой процесса, чем с какими-то конкретными целями. Понятно, что тут есть несколько слоев смыслов. Во-первых, когда говорится, что сотрудникам [ запретили выезд за границу в связи с мобилизацией, то это демонстрация некоего элемента равенства. То есть другим мы запрещаем выезжать, и, видимо, этот шаг рассматривается в связи с грядущей второй волной мобилизации, а тут получается начали с сотрудников Кремля. Таким образом они показывают равенство с остальным народом. Вот это очевидное и растущее неравенство между элитами и обычными обывателями, пожалуй, является самым слабым местом во внутренней московитской политике. – А сработает ли это? Потому что такой запрет можно воспринимать не как показатель равенства, а как знак недоверия. Получается, что своим сотрудникам, которые точно проходят фильтрацию, которые «свои», им не доверяют? – Когда рядовому обывателю покажут, что вот мы все равны, все подлежат мобилизации, и если ограничиваем выезд, то всем, включая сотрудников администрации президента, то для большинства это будет позитивный сигнал. Есть второй уровень смысла, вот о чем вы сказали, о недоверии. Очевидно, что протесты, недовольства и понимание, что ситуация движется в тупик - это все присутствует и усиливается. Это тревожит руководство Кремля и самого путина, и они решили воспользоваться этой общей логикой для того, чтобы на всякий случай ограничить возможность этих людей уезжать, потому что они могут перейти в категорию невозвращенцев. И это будет довольно серьезным скандалом. У этих людей есть высокий социальный статус, зарплаты, машины с водителями, госдачи и много других благ, но помимо этого у них есть понимание того, что система полностью исчерпала свои ресурсы и она в тупике. И это понимание перевешивает наличие благ. Сейчас уже ситуация такая, что черт с теми машинами и дачами, впереди Гаага маячит и надо думать, как себя от нее спасать. И в этом смысле быть первым, кто перебежит туда и сдаст подельников с потрохами, – это гарантированно избежать Гааги. Потому что, когда побежит десятый, двадцатый, пятидесятый – это уже все меньше будет рассматриваться как смягчающее обстоятельство. То есть важно не просто быть крысой, которая бежит с корабля. Важно быть первой крысой, которая покажет путь остальным. Кремль это понимает и пытается воспользоваться ситуацией как легитимным поводом, чтобы закрыть дорогу на [ для потенциальных беглецов. – Мы знаем, что с начала войны, а особенно во время первой мобилизации с Московии уже выехало около 9 млн людей. Кто они? – Никто точно не знает, кто выехал. Мы с коллегами обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что это серьезная политическая проблема. Нет четкого портрета беглецов, и даже нет понимая, сколько их точно выехало. Сейчас мои коллеги занимаются этим вопросом, готовится большой проект по структурированию этого всего, составлению социального портрета уехавших и предания им политического голоса. Потому что выходит так, что московитская оппозиция, которая в большей части сейчас за границей, говорит за себя. За московитскую нацию, которая сейчас в Московии, говорит Кремль. А значительна часть московитской нации, которая выехала из-за несогласия с политикой Кремля – молчит, она отсутствует политически. Я могу сказать только в общих чертах, кто эти люди: это молодые горожане, с высшим образованием, с более высоким уровнем доходов, чем у среднестатистического московита, более социально успешные и умные. Это те, кто в маркетинге называется «[ люди