Классика русского рока. Группа “Рыск Бездны“ - Янтарный Побег

#русский_рок #метал #heavy_metal #Ария #Кипелов #Алиса #король_и_шут #панк #протест #лихие_90 История создания песни «Янтарный побег» Нью-Йорк, зима 1995 года. Квартира над русским магазином на Брайтон-Бич. Виктор «Гадюка» Соколов сидел у окна, наблюдая, как снег тает, едва касаясь асфальта. В руке — стакан дешёвого виски, на столе — письмо из Питера. Друг детства писал: «У нас тут опять перестрелка у “Москвы”, а ты в своём Нью-Йорке, наверное, уже буржуй». Он задохнулся от смеха, но в горле встал ком. Три года в США. Он не буржуй. Он — призрак в золотой клетке. Как родилась песня Накануне Гадюка играл в подпольном баре где-то в районе 42-й улицы. Публика — русские эмигранты, ностальгирующие по «той жизни». Они кричали: «Сыграй что-то наше!» Он сыграл «Красное на чёрном» — старый хит группы #Алиса А потом увидел своё отражение в зеркале за барной стойкой: — Кто этот мужчина в потрёпанной коже, но с глазами, как у того мальчишки из питерской коммуналки? Песня пришла ночью, когда он в сотый раз пересматривал запись «Пиратов XX века» на VHS — единственное, что связывало его с домом. Первая строчка вырвалась сама: «Вода в бассейне мерцает, как телеэкран…» Это была песня-признание: Он не смог стать своим здесь. Но уже чужой там. Запись в «золотом гетто» Демку Гадюка записал в подвале русского магазина, где работал грузчиком. Хозяин, бывший вор в законе, разрешил использовать помещение ночью — «Только, блядь, не шуми». Звук получился призрачным: гитара звенела, как лёд в стакане, голос шел сквозь эффект дисторшна — будто кричал из-под воды. На бэках — шум метро, который он записал на диктофон в час пик. Финал песни — голос диктора из советского радио: «А теперь прогноз погоды… в Москве… снег…» — он нашёл на старой кассете с записями «Маяка». Почему «Янтарный побег»? — «Потому что янтарь — это слеза, которая стала камнем», — объяснял Гадюка другу-армянину, который спрашивал, о чём песня. Он не мог вернуться. Но не мог и остаться. «Янтарный побег» — это попытка убежать от самого себя. От стыда за то, что сдался. От ярости за то, что не смог прижиться. От тоски по чему-то, чего уже не существует. «Янтарный побег» никогда не выйдет в топы. Её будут слушать таксисты-эмигранты, включающие её под утро, когда Нью-Йорк ещё спит; бывшие советские студенты, сидящие на кухнях в Чикаго и вспоминающие «как оно было», и сам Гадюка, включающий её перед каждым концертом — как напоминание: «Ты всё ещё здесь. Но кто ты теперь?» «Я растворяюсь в янтарном закате…» Это не метафора. Это дневник человека, который потерял берег. И плывёт куда угодно. Лишь бы не остаться наедине с собой. ****** Вода в бассейне мерцает, как телеэкран, Я добавляю лед, лью виски в стакан. Выпиваю глоток, и просыпается тоска, Я опять часы считаю до московского утра. Соседи смеются сквозь коктейльный бред, Обсуждая новости вчерашних газет Я ловлю волну, но в эфире — тишина, Лишь эхо голосов здесь преследует меня. Этот рай — он слишком стерильный... Мне бы дождь и скрип тополей! Я тону в этом синем мире, И уносит меня прочь отсюда Бродвей! -“Я растворяюсь в янтарном закате!“- Где-то там, за горизонтом, идёт мой снег... -“Я растворяюсь в янтарном закате!“- Этот сытый покой — мой последний побег. Я тону в океане воспоминаний! Где прошлого звук растворился как дым Я допью до дна боль разочарований! И пусть этот яд станет мёдом моим... -“Станет ядом моим...“- Здесь грусть пахнет кокосовым маслом, И пьют за то, что когда-то был счастлив. Я купил бы билет, но боюсь не узнать Те дворы, где когда-то умел еще мечтать. Лайнеры в порту, как призраки в тумане, Но ностальгии не хватит места в чемодане. Я остаюсь с этим городом в старом пальто, И стою у причала — но не жду ничего. Этот рай — он слишком стерильный... Мне бы дождь и скрип тополей! Я тону в этом синем мире, И уносит меня прочь отсюда Бродвей! -“Я растворяюсь в янтарном закате!“- Где-то там, за горизонтом, идёт мой снег... -“Я растворяюсь в янтарном закате!“- Этот сытый покой — мой последний побег. Я тону в океане воспоминаний! Где прошлого звук растворился как дым Я допью до дна боль разочарований! И пусть этот яд станет мёдом моим... -“Станет ядом моим...“- -“Где ты сейчас?“- — спрашивает эфир... -“Я там, откуда виден весь мир!“- Отвечаю, но знаю что не так Отсюда мне виден лишь памяти мрак... Я тону в океане воспоминаний! Где прошлого звук растворился как дым Я допью до дна боль разочарований! И пусть этот яд станет мёдом моим... (c) Музыка, слова Regensburgsky