Аджимушкай

Песня о героической обороне Аджимушкайских каменоломен, 1942 год. Озвучено с помощью нейросети Suno. Я был в каменоломнях несколько раз, в первый раз еще совсем мальчишкой. Наверху было жарко, а внизу -- холод проникал под кожу. Тогда еще не сделали стационарное освещение, и экскурсовод и замыкающий человек несли по фонарю. Мы шли вереницей, притихшие и придавленные подземным холодом, словно сквозь бесконечную тьму. Когда экскурсовод объявила минуту молчания, фонари выключили. И чудовищная, бесконечная тьма поглотила меня. В следующий раз, когда я побывал в Аджимушкае, в стенных нишах были уже встроены лампы -- и той всепоглощающей тьмы не осталось. Но я все равно помнил то ощущение. Фельдмаршал Эрик фон Манштейн: «В окружающих горах имелись разветвленные скальные пещеры, в которых скрывались партизаны, а позже остатки разбитого десанта». Сорок второй, кровавый май. Разбитой Красной Армии ряды, Не оставляя немцам опустевший Крым, Свернули на тропу в Аджимушкай. Аджимушкай! (аджИ! аджИ!) Аджимушкай! (Терпи! Храни!) (Неси! Стреляй!) Аджимушкай! Сто семьдесят ночей и дней, Не видя света, отбиваем наступленье тьмы Фашисты наступают по пятам, в чудовищных атаках наших жгут И комиссар сказал: Аджимушкай! “Здесь камень добывали для домов, а для войны - пещеры больше подойдут“ Красноармейцы в катакомбах - день за днем, Под толщей камня и вдыхая ядовитый дым, Мы продолжаем биться, под огнем Крошащими зубами держим наш советский Крым Аджимушкай! (аджИ! аджИ!) Аджимушкай! (Терпи! Храни!) (Неси! Стреляй!) Аджимушкай! Сто семьдесят ночей и дней, Не видя света, отбиваем наступленье тьмы ведро соленой крови - за ведро воды такой вот ныне наш обменный курс Что скажете, потомки, “пурква па“? А может, “а ла гер, ком а ла гер“? Патронов не осталось, нет воды До двух колодцев мертвецами выстлан путь. Мы прорываем камень как кроты, Слепые русские кроты, которых не согнуть Аджимушкай! (аджИ! аджи!) Аджимушкай! (Терпи! Храни!) (Неси! Стреляй!) Аджимушкай! Сто семьдесят ночей и дней, Не видя света, отбиваем наступленье тьмы И в полной темноте, хоть закрывай глаза, хоть нет, Мы видим все же, как встает рассвет. Мы родину храним в крови, в себе Саперными лопатками путь пробьем с небес P.S. Из тринадцати тысяч красноармейцев после ста семидесяти дней осады в живых остались только сорок восемь.