В. Высоцкий. “Лихие пролетарии, закушав водку килечкой...“

Лихие пролетарии, Закушав водку килечкой, Спешат в свои подполия Налаживать борьбу, - А я лежу в гербарии, К доске пришпилен шпилечкой, И пальцами до боли я По дереву скребу. Корячусь я на гвоздике, Но не меняю позы. Кругом жуки-навозники И мелкие стрекозы, По детству мне знакомые — Ловил я их, копал, Давил, но в насекомые Я сам теперь попал. Под всеми экспонатами — Эмалевые планочки, Всё строго по-научному — Указан класс и вид... Я с этими ребятами Лежал в стеклянной баночке, Дрались мы — это к лучшему: Узнал, кто ядовит. Я представляю мысленно Себя в большой постели, Но подо мной написано: “Невиданный доселе“... Я гомо был читающий, Я сапиенсом был, Мой класс — млекопитающий, А вид — уже забыл. В лицо ль мне дуло, в спину ли, В бушлате или в робе я — Тянулся кровью крашенный, Как звали к шалашу. И — на тебе! — задвинули В наглядные пособия — Я, злой и ошарашенный, На стеночке вишу. Оформлен, как на выданье, Стыжусь, как ученица,— Жужжат шмели солидные, Что надо подчиниться, А бабочки хихикают На странный экспонат, Сороконожки хмыкают И куколки язвят. Ко мне гурьбою движутся Мои собратья прежние Двуногие, разумные, Два пишут — три в уме. Они пропишут ижицу — Глаза у них не нежные, Один брезгливо ткнул в меня И вывел резюме: “И так, ним не были налажены Контакты, и не ждём их,— Вот потому он, гражданы, Лежит у насекомых. Мышленье в ём не развито, И вечно с ним ЧПе, А здесь он может разве что Вертеться на пупе“. Берут они не круто ли?! Меня нашли не во поле! Ошибка это глупая — Увидится изъян, Накажут тех, кто спутали, Заставят, чтоб откнопили, И попаду в подгруппу я Хотя бы обезьян. Нет, не ошибка — акция Свершилась надо мною, Чтоб начал пресмыкаться я Вниз пузом, вверх спиною. Вот и лежу, как выстланный, Разыгранный вничью, Намеренно причисленный К ползучему жучью. Червяк со мной не кланится, А оводы со слепнями Питают отвращение К навозной голытьбе, Чванливые созданьица Довольствуются сплетнями, А мне нужны общения С подобными себе! Пригрел сверчка-дистрофика — Блоха сболтнула, гнида,— И глядь, два тёртых клопика Из третьего подвида Сверчок полузадушенный Вполсилы свиристел, Но за покой нарушенный На два гвоздочка сел. А может, всё провертится И соусом приправится... В конце концов, ведь досочка — Не плаха, говорят, Всё слюбится да стерпится: Мне даже стала нравиться Молоденькая осочка И кокон-шелкопряд. Да, мне приятно с осами — От них не пахнет псиной, Средь них бывают особи И с талией осиной. И кстати, вдруг из коконов Родится что-нибудь Такое, что из локонов И что имеет грудь... Паук на мозг мой зарится, Клопы кишат — нет роздыха, Невестой хороводится Красивая оса... Пусть что-нибудь заварится, А там — хоть на три гвоздика, А с трёх гвоздей, как водится, — Дорога в небеса. В мозгу моём нахмуренном Страх льётся по морщинам: Мне будет шершень шурином — А что мне станет сыном?.. Я не желаю, право же, Чтоб трутень был мне тесть! Пора уже, пора уже Напрячься и воскресть! Когда в живых нас тыкали Булавочками колкими, Махали пчёлы крыльями, Пищали муравьи. Мы вместе горе мыкали — Все проткнуты иголками, Забудем же, кем были мы, Товарищи мои! Заносчивый немного я, Но — в горле горечь комом: Поймите, я, двуногое, Попало к насекомым! Но кто спасёт нас, выручит, Кто снимет нас с доски?! За мною — прочь со шпилечек, Сограждане жуки! И, как всегда в истории, Мы разом спины выгнули; Хоть осы и гундосили, Но — кто силён, тот прав. Мы с нашей территории Клопов сначала выгнали И паучишек сбросили За старый книжный шкаф. Скандал потом уляжется, Зато у нас все дома И поживают, кажется, Уже не насекомо. А я — я тешусь ванночкой Без всяких там обид... Жаль, над моею планочкой Другой уже прибит. 1976