Природный финн. Muolaa Porcelain / Авторский фарфор

Творческий союз Муолаа (Muolaa Porcelain / Авторский фарфор) Серия фарфоровых скульптур по мотивам поэмы А.С.Пушкина “Руслан и Людмила“ (1817-1820) 1. Природный финн 2. Наина 3. Черномор 4. Руслан и Людмила Роспись выполнена в технике надглазурной живописи. Наследие великого поэта и природа Карельского перешейка вдохновили творческий Союз Муолаа на создание сказочных произведений. Наши фарфоровые герои готовы поведать о прошлом, настоящем и будущем, так как родились в четырёх стихиях: в земле, огне, воде и воздухе. Они Волхвы по рождению, символизирующие связь поколений. Обереги со своей энергетикой, для наших детей и внуков. Часть 1 Природный финн - ясновидящий, предсказатель будущего. “Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен“ Пушкин в сказочной поэме “Руслан и Людмила“ в повествование ввел образ природного финна, как главного помощника Руслана. Финн воскрешает его, помогает спасти Людмилу. Карельский перешеек расположен в двух регионах РФ, Санкт - Петербурге и Ленинградской области. У финнов и финских традиций на берегах Невы более глубокие корни, чем у г. Санкт- Петербурга. Петербург - земля предков Пушкина сразу по двум линиям - отцовской и материнской. В этих же местах родилась и няня поэта, знаменитая Иринья (Арина) Родионовна. Некоторые авторы высказывают предположение, что Арина Родионовна была ижоркой или чухонкой. По свидетельству Н. И. Грановской, отец Арины Родионовны, Родион Яковлев, мог быть потомком коренных карелов (чуди). Мать Арины Родионовны, Лукерья Кирилловна, как отмечает Б. В. Томашевский, жила среди финнов. По всей видимости, Арина Родионовна имела финское происхождение. Пушкин, няне: Ты, детскую качая колыбель, Мой юный слух напевами пленила И меж пелен оставила свирель, Которую сама заворожила. Юный Пушкин слушал её волшебные сказки, записывал с её слов народные песни. В Родине моей Между пустынных рыбарей Наука дивная таится. Под кровом вечной тишины, Среди лесов, в глуши далёкой Живут седые колдуны; К предметам мудрости высокой Все мысли их устремлены; Всё слышит голос их ужасный, Что было и что будет вновь, И грозной воле их подвластны И гроб и самая любовь. Спешил в объятия свободы, В уединённый мрак лесов; И там, в ученье колдунов, Провёл невидимые годы. Настал давно желанный миг, И тайну страшную природы Я светлой мыслию постиг: Узнал я силу заклинаньям. Венец любви, венец желаньям!