Из-за расстрела чекушка стала мерзавчиком

Пятнадцатого марта 1938 года на Коммунарском полигоне расстреляли Алексея Ивановича Рыкова. Легендарный советский премьер-министр (председатель совета народных комиссаров) запомнился многими делами, но сегодня поговорим о его необычной инициативе - о водке. В середине тридцатых годов остро стоял вопрос борьбы с пьянством, буйным цветом распустившимся во время гражданской войны. Правительством рассматривались различные варианты, в том числе и то, что делали за рубежом. Вполне наглядным примером было введение сухого закона в США. Вместо оздоровления населения и хозяйства, инициатива американцев вылилась в подпольных бутлегеров, безумное обогащение бандитов и взрывной рост гангстерских войн. Тем не менее, многие горячие головы в СССР выступали за полный запрет крепких напитков. Рыков был против резких метаний из стороны в сторону, но признавал, что оставлять ситуацию “как есть“ тоже нельзя. Сам легендарный нарком внутренних дел, а позднее председатель СНК говорил так: - Запретим крепкие напитки - начнут гнать самогон. Станем бороться с самогоном - перейдут на суррогаты. Вместо здоровья масс получим отравления и болезни. Питие должно быть культурным! В конечном итоге Рыков предложил более мягкий вариант. Во-первых, решили снизить градус напитка, водка стала тридцатиградусной. Во-вторых, нарком выступал за продажу “столового хлебного белого вина“ (так до революции называли водку) в небольших объемах. В качестве стандартной тары предложили четвертушку - четверть тогдашней бутылки для вина. Винная бутылка тогда равнялась ноль семьдесят семь литра, соответственно, бутылка- четвертушка составляла чуть меньше граненого стакана. Такие четвертушки очень быстро превратились в языке в знаменитые “чекушки“. В середине тридцатых годов народное название чекушки изменилось еще дважды. Сначала в честь Рыкова такую вот тридцатиградусную водку стали ласково звать “Рыковкой“. Но в 1937 году счастливая звезда над легендарным наркомом зашла. Рыков был арестован, назван в “Правде“ мерзавцем и приговорен к расстрелу. Поминать опального наркома стало небезопасно. Народ, с присущим ему юмором, тут же перекрестил рыковку в “мерзавчика“.