Место в тайге где время идет в обратную сторону

Мне эту историю рассказал знакомый геолог, с которым я пару лет назад пересекался в Кировской области. Мы оба уже на пенсии, разговорились за жизнь, и он вдруг заговорил про одну командировку в шестьдесят четвёртом. Дело было, по его словам, в Верхнекамском районе — тогда там руду искали, чего-то связанного с титаном, кажется. В общем, обычная геологоразведка. Работали втроём: он, техник по приборам и водитель. Спали в вагончике, переоборудованном под бытовку, питались тушёнкой и сухарями. Местность — лес сплошной, болота, никаких деревень поблизости, по крайней мере на карте ничего не значилось. Иногда встречались старые тропы, но и те быстро исчезали в подлеске. На третий день маршрута, ближе к вечеру, техник заметил между деревьями проблеск — будто отблеск на стекле. Решили проверить: свернули с маршрута, пошли напрямик. Через лес шли минут сорок, и вдруг — лес кончился. Поляна. Не заброшенная, а аккуратная, как будто скошенная недавно. А на другой стороне — дома.Настоящие избы, как на дореволюционных открытках. Дым из труб, плетёные заборчики, колодец с журавлём, скотина пасётся. Всё выглядело не как декорации, а как обычная жилая деревня — только слишком уж «правильная». Без проводов, без заборов из профнастила, даже дорога — утоптанная земля. Вышли к ним — и тут начинается странное. Встречает их мужик, борода до груди, одет в кафтан, лапти на ногах. Говорит спокойно, без удивления. Спросили у него — где они и что за деревня. Тот отвечает: мол, зовут его Григорий Иванович, деревня — Малые Кузьмичи, и на дворе у них 1816 год.— Ты не ослышался, — сказал мне геолог. — Он именно так и сказал: восемнадцать шестнадцатый. Без шуток, спокойно, как будто это само собой разумеется. Они сначала решили — может, реконструкторы, съёмки фильма. Только не было ни камер, ни техники, ни намёка на современность. Местные не удивлялись одежде геологов, не обращали внимания на приборы, будто не видели их вовсе. При этом разговаривали не как актёры, а очень просто. Только слова старинные проскальзывали. Их пригласили на обед. Варево какое-то в глиняной посудине, хлеб грубый, тёмный. Пахло сеном и дымом. Геолог попробовал — вкус был настоящий, не из «игры в старину». Спрашивали про район, про странности — в ответ: живём, мол, как всегда, сами сеем, сами косим, чужих не бывает. Про год спрашивали ещё раз — все говорили: 1816-й. Никто не удивлялся. Провели там часа два. Сделали несколько фото на «Смена-6», один снимок на «Зоркий». Показания приборов вроде фиксировались, только компас дёргался всё время.Наутро проявили плёнку — кадры не получились. Вообще. Ни поля, ни людей. Только пустая поляна. На одном снимке, где должны были быть дома, — просто трава. На приборной ленте — помехи, какие-то скачки, будто рядом было сильное магнитное поле. Через два дня решили сходить снова. Вернулись на координаты — там поле. Всё. Ни одного дома. Ни колодца. Даже трава другая. Земля — плотная, будто укатанная. Ничего не растёт, даже муравьёв нет. Всё как вымерло. Только легкий гул в ушах стоял, когда стояли там. А потом резко прекратился. Они не докладывали. Кто поверит? Ни доказательств, ни карт, ни снимков. Только память. И сны. Он говорит — иногда во сне видит ту деревню. Как будто всё ещё там. А просыпается — и на вкус будто хлеб остался.Вот так. И знаете, что странно? По слухам, местные в Верхнекамье говорили, что в той стороне земля урожайная, но не берутся за неё. Говорят — не идёт. Не сеется. Всё пропадает. И птиц там нет. Летишь — и тишина.