Марк Бернес. “С чего начинается Родина“. Музыка: В. Баснер. Слова: М. Матусовский. Из к/ф “Щит и меч“

Звучит за кадром в начале 1-й, 3-й и 4-й серий фильма режиссёра Владимира Басова «Щит и меч» 1968 года и в конце 1-й и 2-й серий в исполнении Бернеса. Мелодия песни является основной музыкальной темой всего фильма. В работу над фильмом «Щит и меч» и заглавной песней весомый вклад внёс разведчик-консультант Александр Святогоров, выступивший перед худсоветом по поводу песни и вообще состояния человека, вынужденного десятилетиями жить среди чужих: «Не о парадах и субботниках человек вспоминает на чужбине и уж, конечно, не о „должны мы неудержимо идти в последний смертный бой“. Вспоминает он о колодце в родительском дворе, о деревце в саду, о маминой сказке на ночь, о соседской девчонке». Найдя в новом сборнике поэта Михаила Матусовского стихотворение «С чего начинается Родина?..», Басов счёл его настоящей находкой: образы в стихотворении подобраны универсальные, но при этом Матусовский использовал их как поэтические вопросы, предлагая слушателям самим ответить на них. Песня с вопросами вместо утверждений сразу вводила зрителя в мир личных переживаний. Баснер: “У меня вначале был чуть иной вариант, более простой, расхожий, что ли. И только в последней фразе песни, в самом конце, я провёл эту интонацию для вопроса — «С чего начинается Родина?» Басов прослушал — гениальный был человек — предложил: «А давай-ка начни с последней фразы». И сразу всё получилось“. Матусовский: “Когда была закончена работа над... песней, которая, по замыслу режиссёра, должна была стать лейтмотивом, основной музыкальной темой большого четырехсерийного фильма, надо было решить: кто же исполнит эту песню? Её нельзя было спеть красиво, бездумно, как порой делают это певцы, у которых вокал идёт впереди мысли и чувства. И тогда все мы, и режиссёр Владимир Басов, и музыкальный редактор Раиса Лукина, и композитор Вениамин Баснер, и я, сразу, не сговариваясь, в один голос назвали имя Марка Бернеса. ...Бернес работал над песней старательно и настойчиво, как будто никогда до этого не подходил к микрофону. Наконец настал день записи. Она должна была проводиться в аппаратной тонстудии «Мосфильма». Артист пришёл чуть раньше срока, собранный и сосредоточенный. Он весь жил песней, старался не расплескать этого внутреннего состояния и донести его до слушателей. ...Сколько было накручено катушек магнитной плёнки, сколько было сделано дублей, и все их артист безжалостно браковал: в этом чувствуется некоторый холодок, здесь — удачно получилось начало и никуда не годится финал, в этом месте глухо звучал голос, а в этом варианте — почему-то слабее слышна группа скрипок. Надо попробовать отойти чуть дальше от микрофона. А что, если последнюю фразу не петь, а произнести речитативом? Ну что ж, теперь давайте пройдём всё сначала. ...Когда же кто-то из работников студии попытался сказать, что последняя запись получилась вполне удовлетворительной, Марк вспылил: «Что значит — удовлетворительная? Такой оценки не бывает в искусстве! Удовлетворительно — это значит посредственно. Если и сейчас получится так же, придётся перенести запись на завтра». И всё-таки переносить запись не понадобилось. Один из последних дублей, вопреки всем суевериям, кажется, тринадцатый, прозвучал отлично. ...Так в мучениях родилась запись песни, вошедшая в картину. Мы несколько раз придирчиво прослушивали фонограмму и остались довольны ею. Не успокоился только один человек — Марк Бернес. — Это ещё не совсем то, что я представлял себе, — ворчал он, — когда будут выпускать мою пластинку в фирме «Мелодия», я обязательно перепишу её еще раз, совсем по-другому. Понимаешь, ведь после нас остаются только записи, больше ничего. И надо добиться, чтобы записи эти были настоящими. (Замечу, что своё обещание Бернес выполнил и для пластинки сделал новую запись песни.)“