СТРАДАНИЯ ВЫКОВАЛИ ИЗ НЕГО ПОДВИЖНИКА. О старце Павле Груздеве

► Сбербанк 2202 2061 4395 2575 Поддержите, пожалуйста, наши труды! О великом старце — архимандрите Павле (Груздеве) протоиерей Сергий Цветков вспоминает следующее. Любил батюшка собирать всякие святыни, мог поделиться с другим. Камешки из Иерусалима, с Гефсиманской горы, кора с древа Божией Матери, каменный горох. Про каменный горох отец Павел рассказывал нам предание: шла Божия Матерь, встретила сеятеля и спросила, что он сеет. А он сеял горох, но Ей ответил, что сеет камень. Ну тогда Она ему сказала: «Что сеешь, то и пожнешь». Он много рассказывал о русских монастырях, где, какие были настоятели, как их звали и очень хорошо знал, какие святыни были в этих монастырях и в каком месте. Еще в советское время он неоднократно бывал на Валааме, очень любил его. Перебывал во всех скитах. Привозил оттуда различные кусочки святыни, а иногда даже целые кирпичи притаскивал — нес на себе, а ездил он туда уже пожилым и больным. Но ему важно было, невзирая на тяготы, привезти домой этот кирпич как святыню, как память о Валааме. Как он мне признавался, пока пароход стоял у пристани, он пробегал по Валааму около 30 километров. Говорил иногда о себе: «Русь уходящая…» Обладал он удивительной, какой-то необычной памятью. Он знал много длинных старинных песен и умел петь их, кроме того, знал разные старинные обычаи и обряды. Когда мы ездили с ним по Ярославской области, пути наши бывали довольно протяженными. И тогда всю дорогу он пел песни. Эти песни я не слышал больше никогда — ни до, ни после. Они были очень длинными, десятки куплетов — и все это он помнил с молодости. Батюшка оказывал на всех потрясающее влияние с первой встречи. Он просто ошеломлял людей. Приехал к нему один мой знакомый, батюшка сказал ему всего несколько слов, — и тот сразу понял, что слова эти сказаны именно для него, именно его проблем касались, хотя виделись они впервые в жизни. Вспоминаю, как отец Павел меня исповедовал. Мы всегда шли с ним в церковь, к престолу. Вычитывали положенные молитвы, и обязательно батюшка заставлял читать «Верую». После исповеди он давал целовать Евангелие и крест. Евангелие всегда было раскрытым, и когда я прикладывался, то успевал прочитать часть текста. Это было или «… прощаются тебе грехи…» или что-то другое, соответствующее моменту. Затем старец поздравлял с очищением и троекратно целовал меня. Интересная особенность: иногда зимой в неслужебные дни в его церкви было довольно холодно, но он никогда не мерз. Отец Павел брал мои замерзшие руки в свои, а они у него были теплые и мягкие, и мне становилось тепло… Никто не мог так, как он, создать в храме праздничную атмосферу. Можно сказать, что его праздники были особенно праздничными. Он все мог как-то приподнять, одухотворить, наполнить содержанием. Одна старушка-прихожанка поделилась со мной: «Вы знаете, он так крестом осеняет, я еще никогда такого не видела!» Вроде бы — какое простое действие! И такой восторг он вызывал, просто когда осенял всех крестом. Господь продлил ему дни. Батюшка говорил: «Тех, которые меня били, которые зубы мне выбили, их, бедных; через год потом расстреляли, а мне вот Господь столько лет жизни дал». Иногда я спрашивал у него: «Батюшка, вот тебе Господь помогает во всем, такие глубокие вещи открывает… Это за то, что ты нес в своей жизни такой подвиг?» На эти вопросы он мне всегда отвечал: «А я ни при чем, это лагеря!» Помню, как он разговаривал с матушкой Варварой, игуменьей Толгского монастыря, и на ее похожий вопрос ответил: «Это все лагеря, если б не лагеря, я был бы просто ничто!» Я думаю, что он имел в виду страстную природу всякого человека, особенно молодого. Действительно, именно страдания выковали из него такого удивительного подвижника, старца. Он о своем добром говорить не любил, но иногда само проскальзывало. Однажды мы шли с ним, прогуливаясь около храма. Он показал мне живописное уединенное место: «Вот здесь, бывало, я прочитывал Псалтирь от корки до корки». Ночами он писал дневники (это помимо огромных молитвенных правил!), очень любил акафисты читать. Практически на каждой службе он вычитывал какой-нибудь акафист и вычитывал его с такой торжественностью, что, кажется мне, святые с Неба глядели и удивлялись: «Кто же там так читает?» Отец Павел часто рассказывал анекдот про больного, которому делали операцию под наркозом. Он очнулся и спрашивает у человека с ключами: «Доктор, как прошла операция?» Тот отвечает: «Я не доктор, а апостол Петр». Этот анекдот имеет свою предысторию. А дело было так. По рассказу отца Павла, когда ему делали тяжелую операцию по удалению желчного пузыря, он вдруг очнулся в другом мире. Там он встретил знакомого архимандрита Серафима и с ним увидел множество незнакомых людей. Отец Павел спросил у архимандрита, что это за люди. Тот ответил: «Это те, за которых ты всегда молишься со словами: помяни, Господи, тех, кого помянуть некому, нужды ради. Все они пришли помочь тебе». Видимо, благодаря их молитвам батюшка тогда выжил и еще много послужил людям.
Back to Top