Петербург Дениса Фонвизина

В «Тень Фонвизина» (1815) Пушкина призрак драматурга посещает поэтов Кропова (Кропотова), Хвостова и Державина с целью наказать или поощрить: “Мертвец в России очутился, Он ищет новости какой, Но свет ни в чем не пременился. Все идет той же чередой; Все так же люди лицемерят, Все те же песенки поют, Клеветникам как прежде верят, Как прежде все дела текут; В окошки миллионы скачут, Казну все крадут у царя, Иным житье, другие плачут, И мучат смертных лекаря, Спокойно спят архиереи, Вельможи, знатные злодеи, Смеясь, в бокалы льют вино, Невинных жалобе не внемлют, Играют ночь, в сенате дремлют, Склонясь на красное сукно; Все столько ж трусов и нахалов, Рублевых столько же Киприд, И столько ж глупых генералов, И столько ж старых волокит“ () Пушкин видел в Фонвизине “поборника просвещения, борца с крепостничеством и самовластьем“ (). “...в Петербурге гоголевский кузнец Вакула успел встретиться с величественным Потемкиным и неназванным человеком «с полным, но несколько бледным лицом, которого скромный кафтан с перламутровыми пуговицами показывал, что он не принадлежал к числу придворных». Малоосведомленному читателю, не увидевшему за этим описанием известный портрет Фонвизина и не узнавшему по почтительно-остроумному ответу государыне величайшего русского сатирика, прямо указывается, что потрясенный кузнец имел счастье познакомиться с автором «Бригадира». [...] ...сквозящее в каждой оброненной фразе редкое чувство юмора и отмеченный самой Екатериной несравненный талант чтеца — вот набор примет, из которых строится хрестоматийный образ «отца русской комедии»... [...] ...один из самых открытых и искренних людей екатерининского царствования навсегда останется едва ли не самым загадочным персонажем в истории русской культуры 18 века, персонажем, о котором за последние 200 лет сказано чрезвычайно много, хорошо и правильно, но все-таки недостаточно и подчас откровенно неверно. [...] Жизнь Фонвизина не богата событиями: он не участвовал ни в войнах, ни в революциях, не занимал высоких государственных постов, был верным секретарем опального министра, любящим мужем, почтительным сыном и заботливым братом, в меру способностей, но без особого успеха вел коммерческие дела и с большой охотой путешествовал по Европе. Однако благодаря необыкновенному сатирическому дару, живости характера и природной наблюдательности Фонвизин стал одним из ярчайших деятелей Екатерининской эпохи, в определенном смысле — ровней своему однокашнику светлейшему князю Потемкину-Таврическому“ ( “Умри, Денис, лучше не напишешь“ — слова, приписываемые Потёмкину, которые, как считается, были сказаны им Фонвизину после премьеры его пьесы «Недоросль». Первое известие о знаменитой фразе появляется в самом начале 19 века. В 1805 году в журнале «Друг просвещения» по частям печатался «Словарь русских светских писателей» митрополита Евгения (Болховитинова). Статью о Фонвизине написал его друг и первый исполнитель роли Стародума актёр Иван Дмитревский. Рассказывая о премьере «Недоросля» он писал: «Говорят, что при первом представлении сей Комедии на Придворном Театре покойный Князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический, выходя из театра, подозвал к себе Сочинителя и с обыкновенным своим просторечием сказал ему шутя: „Умри теперь, Денис, или больше ничего уже не пиши; имя твое бессмертно будет по этой одной пиесе“». По мнению многих исследователей, Потёмкин не мог сказать этого, поскольку его на премьере «Недоросля» в Петербурге не было. Он находился в это время на юге России. Кроме того, к Фонвизину он относился не слишком благосклонно, поэтому столь восторженная реакция с его стороны представляется весьма маловероятной. Позднесоветская радиопередача для школьников (Скотинин, Стародум): с С.Рассадин в своей книге 1980 года рассматривает Фонвизина как “политического мыслителя, сторонника представительного правления, захваченного идеей конституционной, идеей реформаторства“ и всё же утверждает, что «Фонвизин — это „Недоросль“. Он стал собою написав „Недоросля“, как Грибоедов стал Грибоедовым, написав „Горе от ума“, а не „Студента“ или „Молодых супругов“. Комедия „Бригадир“, повесть „Каллисфен“, письма из Франции — все это отменно, но даже они для нас комментарий, окружение, свита: вот что взошло на той же почве, вот что вывела рука, сотворившая „Недоросля“» (