Помню, когда на экраны вышел фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы», на многих, особенно нецерковных людей, он произвел огромное впечатление. Один мой знакомый пошел смотреть эту картину в кинотеатр, а после рассказывал, что молодежь, которая как всегда перед сеансом заготовила попкорн и разные напитки, чтобы приятно провести время, до самого конца фильма не смогла съесть ни крошки. Все в оцепенении просидели молча весь сеанс. Известны случаи прихода к вере, крещения людей после просмотра этого фильма. Зарубежом были случаи, когда люди, много лет назад совершившие преступления и ушедшие от наказания, каялись и приходили сдаваться в руки правосудия. Такое впечатление на них произвели события Страстной седмицы, описанные в картине. Они осознали: какая страшная жертва принесена за нас и как велики были страдания Христовы.
Но Гибсон как католик, конечно, сделал главный акцент на человеческих страданиях Спасителя. Это вообще особенность католической доктрины «компассио», то есть сострадание. Переживание в месте со Христом Его мучений как Человека. И поэтому западное церковное искусство настолько натуралистично и реалистично. Пот, кровь, истерзанная плоть Господа в фильме представлены очень реально. Но нам, православным, дано гораздо большее. Любой верующий, который молится на службах Страстной недели, может испытать гораздо большее потрясение и переживание, чем после просмотра «Страстей Христовых». И это переживание будет совсем другого, духовного характера. Нам дано представить и увидеть величие Жертвы. Не просто сострадание к избитому и распятому человеку появляется в нашем сердце, а священный трепет перед Творцом вселенной, Который из любви к нам висит сейчас на кресте. И, конечно, любовь и благодарность распятому за нас Богу. «Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый…» И в нашей православной службе, в наших песнопениях Жертва Христова предстает во всем ее величии. И поэтому, когда в Великую пятницу после проповеди прихожане подходят прикладываться к плащанице, у многих в глазах стоят слезы...
Иерей Павел Гумеров, клирик храма святителя Николая на Рогожском кладбище г. Москвы