Михаил Барышников поёт несколько строк из песни Высоцкого “Дом хрустальный“ (к/ф “Поворотный пункт“, 1977)

Стихотворение “Дом хрустальный“ 67 года прозвучало в исполнении Высоцкого в фильме «Хозяин тайги» (1968): “Ни одного диска-гиганта у него так и не вышло, но было несколько миньонов. «Дом хрустальный» попала в число композиций, записанных в середине 70-х с эстрадным оркестром «Мелодия»“: Вспоминает Дыховичный, “который и познакомил В. В. с Барышниковым: «У них была короткая — одно лето — но очень сильная дружба. Мы были в Ленинграде, потом приехали в Москву… Миша очень живой человек, душевно живой… [...] ...образовался такой круг людей с открытой душой…» [...] Барышников рассказал в американском фильме о Высоцком, что в Ленинграде В. В. повел его на Черную речку и сказал: «Вот отсюда все начинается…»“ () Во время первой поездки Высоцкого и М.Влади в США они жили у Барышникова, где тот познакомил их с Бродским. Влади пишет: “Ты счастлив снова увидеться с Мишей. Вы совсем как маленькие мальчишки резвитесь в голубой воде бассейна“. Ю.Ким о Высоцком: «спел то, что терзало всё российское общество в течение всех не только 70-ти лет режима, а может быть, за всё время истории, а именно: отчаяние от несвободы. Плач, вой, горечь, страдание, стон — всё!» () Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. [...] Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света. И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. (фрагменты песни «Лирическая», 1969). Барышников учился в Рижском хореографическом училище в одном классе с А.Годуновым. Продолжил обучение в Ленинграде у А.И.Пушкина (у него же ранее учился Нуреев). Трое артистов стали невозвращенцами: Барышников: «Мой отъезд напоминал разрыв семейных отношений. Я осознал, что не могу больше жить в России, что не хочу танцевать в Кировском театре. Меня не устраивало то, как люди в этой стране относились друг к другу. Приходилось притворяться, быть лояльным к компартии. Я всегда был индифферентен к властям, но политическая система в то время переходила все границы» Бродский посвятил ему “Классический балет есть замок красоты...“ (1976) из которого часто цитируют: “Как славно ввечеру, вдали Всея Руси, Барышникова зреть. Талант его не стерся!..“ Высоцкий Барышникову: Схвати судьбу за горло, словно посох, И па-де-де-держись все гала кряду! Я въеду в Невский на твоих колёсах, А ты — пешком пройдёшь по Ленинграду. (1977 год) Друг Высоцкого Шемякин жил в Париже. Как муж иностранки Высоцкий мог там жить: «У нас даже разговора не было об этом. Володя не смог бы жить незаметной маленькой жизнью {в Париже}… Он должен был жить в России, среди русских, питаться живым словом» (М.Влади). “Барышников сразу же получил приглашение в одну из лучших трупп мира — American Ballet Theatre (ABT). Позже его пригласил к себе танцевать Д.Баланчин, а в 88 г. вернулся в ABT уже художественным руководителем. Как танцор, он славился своим невероятным прыжком. Известно, что его творческие поиски никогда не ограничивались классическим репертуаром: Барышников активно занимался современным балетом“ () “Самой заметной на Западе стала, наверное, роль [...] в картине «Поворотный пункт», где он сыграл танцовщика Юрия Копейкина. [...] Премьер, а затем руководитель Американского театра балета в Нью-Йорке, киноактер, номинированный на «Оскар», актер театра, фотограф, чьи выставки проходили в музеях мира, включая ГМИИ, коллекционер живописи...“ () Работал с Т.Тарп в 70-80-х: «От пробы к делу» (муз. Гайдна), «Маленький балет» (муз.А.Глазунова), «Сюита Синатры», «Push Comes to Shove» (на рок-музыку). Барышников о своём пути артиста: Н.Крымова, сравнивая Есенина и Высоцкого писала, что у каждого из двух поэтов был «свой „чёрный человек“ и своя „Русь уходящая“, и нежность к слову, и надрыв, и внутренняя песенность стиха, и — временами — неизлечимая, ничем не заливаемая тоска» (). Непереводимое «надрыв» — “состояние близкой к отчаянию тоски, непременно сопровождаемое несдержанностью... [...] Надрыв — это единственный способ осмысления рутинного труда, причем такого, который ассоциируется с судьбой России или с личной травматической судьбой...“