Мне что-то стало трудно дышать.
Что-то со мною нужно решать.
То ли это болезнь суеты,
То ли это боязнь высоты.
О, друзья мои, дышащие легко!
Почему вы всё время так далеко?
Если мог чей-то дом над землёй парить,
Почему моему это не повторить?
Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О только бы ветер далеко́ не унёс!
Значительно легче стало дышать.
Вот и всё, что нужно было решать.
А всё-таки чем-то таким грешу,
Что не поддается карандашу.
О друзья мои, дышащие легко!
Почему вы опять от меня далеко!
Даже здесь, в этой области неземной,
Вы опять не рядом со мной!
Никто не знает, что мой дом летает.
В нём орущие дети и плачущий пёс.
Никто не знает, что мой дом летает...
О, только бы ветер далеко́ не унёс!
Вот так я пела, а ты кивал.
А ветер нас относил в океан.
Но, как бы ты ни был самолюбив, —